М. ЛИХАЧЕВ кандидат исторических наук

НАКАНУНЕ КРАХА

 НА ПРОТЯЖЕНИИ ВЕКОВ православие служило верной опорой русского самодержавия, при этом государственные и церковные установления были настолько взаимосвязаны, что церковь практически превратилась в специфическое государственное учреждение, в крепостной зависимости у которого находились русские граждане . Эта исторически сложившаяся взаимосвязь была зафиксирована в российском законодательстве. «... Все народы, в России пребывающие, славят бога всемогущего, благословляя царствование Российских монархов», — гласила статья 67 Основных законов Российской империи.

Перейти на страницу скачивания "НАУКА И РЕЛИГИЯ" №2 Февраль 1978 год 

Свою поддержку самодержавию церковь особенно усилила, когда трон под династией Романовых закачался. Еще в феврале 1917 года православные иерархи призывали народ приложить все силы для «охраны того строя, который веками создан, веками оправдан»2. Когда все же свершилась Февральская революция, православная церковь сумела не только устоять, но и, по сути, упрочить свои позиции в государственном механизме России. Ее иерархи недолго оставались в растерянности. Святейший синод весьма быстро сориентировался в новой политической ситуации и уже буквально с первых шагов Временного правительства сумел поставить церковь на службу правящему классу — буржуазии. Так, в своем послании синод объявил Февральскую революцию «свершением воли божьей» и призвал паству «оставить распри, довериться Временному правительству». Благословение божье теперь призывалось уже не на царя, а на «труды и начинания Временного правительства». Более того, синод «в связи с прекращением поминовения царствующего дома» постановил во всех случаях за богослужением возносить моление о «благоверном Временном правительстве» 3.

Буржуазное правительство со своей стороны очень охотно приняло это служение. Правда, на первых порах оно под напором революционных масс вынуждено было даже сделать вид, что жертвует некоторыми прежними привилегиями православия, в частности была декларирована частичная отмена вероисповедных ограничений, но эта уступка была явно вынужденной и формальной. «Временное правительство, — отмечала большевистская «Правда», — должно было сделать этот шаг и сделало его»4. Но правительство и церковь зачастую игнорировали это законодательное положение.

Так, Временное правительство в новой форме присяги на верность себе и в присяге своих членов требовало «клясться всемогущим богом»5, то есть обязательно быть верующим. А поместный собор русской православной церкви, начавший заседания в августе 1917 года, в своих постановлениях выдвинул обязательное условие: министром-председателем, министром исповеданий и министром просвещения должны стать только православные.

Чтобы показать свою «революционность», Временное правительство уволило «на покой» наиболее одиозных высших церковных иерархов, но тут же «оправдалось» перед церковью, пополнив синод другими, не менее реакционными. При этом было решено «изменение состава членов синода производить постепенно, с осторожностью». Практически «революционное» реформаторство буржуазии в вопросах религии на этом и закончилось. Позже Временное правительство старалось всемерно оберегать церковь от требований народных масс о полном отделении церкви от государства и школы от церкви. Первый министр-председатель князь Львов издал специальный циркуляр, который запрещал предпринимать какие-либо меры в отношении церкви на местах, а министерство внутренних дел в свою очередь потребовало «принять безотлагательные меры борьбы с кощунственными выпадами в печати против веры».

За этими внешними проявлениями близости интересов церкви и правительства скрывалась, конечно же, глубокая классовая заинтересованность той и другой сторон в сохранении буржуазных порядков и религии в стране.

Особую озабоченность в этом смысле проявлял поместный собор. Это был орган церковной реакции, который активно вмешивался в политическую борьбу.

В серии специальных посланий к народу и армии он требовал «отбросить взаимную ненависть и внутренние распри», «восстановить власть военных начальников в полном объеме», рабочим повелевал «трудиться, солдатам — жертвовать жизнью» 6. Практически это были те же кадетско-соглашательские лозунги классового примирения, продолжения империалистической бойни.

Временное правительство по достоинству оценило рвение церкви. На проведение поместного собора было отпущено два миллиона рублей, денег не пожалели — ведь речь шла об укреплении позиций церкви, а она «приносит такие ценности, которые покрывают все материальные даяния от государства». Духовенство в свою очередь за свои услуги прямо требовало от правительства «участвовать в жизни церкви ассигнованием средств на содержание церковных органов». Если учесть, что в это время аппарат церкви состоял из более чем 200 тысяч белого и черного духовенства, то можно представить себе, в какие суммы выливалось ее финансирование в стране, разоренной войной.

1 См.: В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 12, стр. 144.

2 «Церковные ведомости», 25 февраля 1917 г.

3 «Церковные ведомости», 8 апреля 1917 г.

4 «Правда», 25 марта 1917 г.

3 Центральный государственный архив Октябрьской революции (ЦГАОР СССР), ф. 6, оп. 2, д. 3. л 15. 29.

 «Церковные ведомости», М36—39 за 1917 г.

Политическое кредо церкви в этот предоктябрьский период весьма ярко отразилось в послании святейшего синода, заявившего, что «без уважения к чужому (буржуазному. — М. Л. ) праву не может укрепиться ни церковный, ни государственный порядок»7. Именно незыблемость «уважения к чужому праву» — то, что В. И. Ленин называл страхом перед слепой силой капитала и корнем современной религии, — и являлась основой взаимосвязи и взаимной поддержки церкви и государства в России в тот период.

Большевики рассматривали требование отделения церкви от государства как необходимую составную часть политической свободы, а борьбу против «корня религии» включали в общую борьбу «против господства капитала во всех формах» 9.

И Великая Октябрьская социалистическая революция реализовала программу партии. Советская власть, прежде всего, вырвала из рук церкви дело воспитания и образования детей: декрет, подписанный 11 декабря 1917 года В. И. Лениным, передал всю сеть церковного образования народному комиссариату по просвещению. А 23 января 1918 года церковь другим специальным декретом была отделена от государства, а школа от церкви. Эти меры положили конец церковному господству, осуществили требование партии, чтобы религия стала «частным делом для государства»10, положили начало атеистическому воспитанию советского народа.

7 «Новое время», 30 апреля 1917 г.

8 См.: В И. Ленин, Полн. собр. соч. , т. 17, стр. 419.

9 Там же.

10 В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 12. стр. 147.

Перейти на страницу скачивания "НАУКА И РЕЛИГИЯ" №2 Февраль 1978 год 

Д. БУКОВИЧ, кандидат исторических наук

ЭХО „АВРОРЫ”

Октябрьскую революцию горячо поддержали трудящиеся всего мира: «Она позволила всем угнетенным, борющимся народам увидеть и свою грядущую победу»1. Выстрел легендарной «Авроры», ознаменовавший начало новой эры в истории человечества, могучим эхом отозвался и за Карпатами. Здесь он нашел отзвук в массовых революционных выступлениях

украинцев за социальное и национальное освобождение из-под многовекового гнета габсбургской империи, за воссоединение с матерью-родиной.

В те дни на страницах выходивших там венгерских либеральных газет «Непсава» («Слово народа») и «Унгвари кёзлень» («Ужгородский вестник») появились сообщения о первых ленинских декретах и претворении в жизнь этих важнейших документов. «Помещичьи имения ликвидируют, и землю распределяют среди крестьян и солдат, — сообщала «Унгвари кёзлень» 25 ноября 1917 года. —Матросов и солдат освобождают из-под власти генералов».

Известия о революционных мероприятиях власти Советов быстро распространились среди трудящихся Австро- Венгрии, в состав которой тогда входило и Закарпатье. В знак солидарности с пролетарской революцией в России в Будапеште был организован стотысячный митинг, участники которого требовали мира и земли. Такие же митинги состоялись 24 и 25 ноября 1917 года в закарпатских городах Берегово и Свалява. Сотни рабочих скандировали лозунги «Долой войну! », «Да здравствуют Советы! ». Это проявление пролетарского интернационализма свидетельствовало о великой силе ленинских идей, которые находили отклик далеко за пределами России.

Еще более мощная волна революционных выступлений прокатилась по Закарпатью в 1918 году. Во многих его населенных пунктах по примеру России создавались Советы рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Усиливалась борьба за воссоединение с Советской Украиной. Именно в этом закарпатская беднота видела единственную возможность своего социального и национального освобождения.

В эти бурные дни трудящиеся края активно выступали и против эксплуататоров в рясах — служителей униатской церкви. Сознание рабочих и крестьян становилось все более революционным. И это вполне закономерно: ведь классовая борьба в те годы тесно переплеталась с борьбой против засилья церкви. Это подтверждают многочисленные документы. Так, крестьянский сход села Новоселицы 18 января 1919 года наряду с социальными требованиями и требованиями воссоединения Закарпатья с матерью- родиной выдвинул требование об ограничении церковных повинностей: «Наши крестьяне хотят, чтобы люди не работали на

пола» 2. В своем «Протесте о народном русском требовании», составленном в январе 1919 года крестьянами другого закарпатского села — Ромочевицы, тоже было записано, что в дальнейшем оплата священнику и дьяку устанавливается по «народному совету», то есть в соответствии с его решениями.

В досоветском Закарпатье было распространено 14 вероисповеданий, но господствующее положение среди них занимало униатство, как известно навязанное трудящимся католической церковью и венгерскими феодалами еще в середине XVII века. Но тогда антиклерикальная борьба еще носила локальный и стихийный характер. С появлением рабочего класса, проникновением в Закарпатье марксистско-ленинских идей она влилась в русло классовой борьбы, стала активной и массовой.

1 Постановление ЦК КПСС от 31 января 1977 г. «О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции». М., 1977, стр. 4.

2 «Шляхом Жовтня». Сборник документов. Ужгород, 1957. стр. 72—73.

Невиданное в истории Закарпатья антиклерикальное движение началось под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции, идеи которой, помимо прессы, широко пропагандировали бывшие военнопленные, освобожденные Советской властью. «Молодые солдаты, которые вернулись из России, — писала, например, 15 декабря 1918 года клерикальная газета «Гераг католикуш семле»,

— особенно решительно ведут большевистскую пропаганду. Они подстрекают против духовенства... Требуют освобождения от церковных повинностей и от поставок топлива... Священники, по их мнению, пусть идут косить и копать». Нередко ненавистных попов изгоняли. «Часть вернувшихся (с фронта — Д. Б. ) солдат принесла с собой и свои винтовки, и снаряжение, — писал в своих воспоминаниях клерикал И. Мураний. — Положение стало опасным, в некоторых селах начали изгонять нелюбимых духовников... делить их имущество» 3.

Об антиклерикальном движении, которое развернулось в Закарпатье под влиянием Октябрьской революции, рассказывает в своих воспоминаниях колхозник М. Дукай из села Березники Свалявского района. Его старший брат Михаил был в плену четыре года и вернулся домой только после окончания первой мировой войны. «Россия так изменила Михаила, — говорит М. Дукай, — что его никто не узнал... Рассказывал о революции, о народной власти, даже о театре... Там, в России, мой брат стал атеистом и был им всю жизнь». О своем соседе М. Варге, который тоже был свидетелем октябрьских событий, М. Дукай вспоминает, что он «искал правду не в церкви, а в коммунистических газетах, смотрел на Восток как на единственную надежду — свою и своего народа» 4 .

Первый заметный удар по позициям церкви в Закарпатье нанесла Венгерская Советская Республика, основанная весной 1919 года. Рядом декретов ее рабоче-крестьянского правительства духовенство лишалось своих привилегий. В частности, церковь была отделена от государства, а ее земли, по примеру Советской России, национализированы. 2 апреля 1919 года было утверждено «Положение о выборах в Венгерской Советской Республике», которое лишало монахов и священников права голоса. В то же время революционные законы обеспечивали свободу совести каждому гражданину республики.

И хотя Советская власть там просуществовала всего 40 дней, однако даже за этот короткий срок влияние церкви на массы и ее авторитет были значительно подорваны. В одной только Мукачевской епархии было упразднено 62 прихода, так как прихожане перестали посещать богослужения. Массовый отход трудящихся от церкви вынуждены были признать и сами клерикалы. «Католицизм Подкарпатской Руси вступил в самый большой кризис после заключения унии»5, — сетовал каноник О. Ильницкий. В апреле 1919 года, например, в управление Ужанской жупы (района) поступило сообщение Велико  березнянского окружного управления, в котором отмечалось, что тамошние крестьяне отказываются платить церковные налоги. Выступая под лозунгом: «Землю тем, кто на ней работает», — они самовольно захватывали и делили между собой церковные и помещичьи земли 6.

С установлением в Закарпатье господства чехословацкой буржуазии униатская церковь, заключив с ней союз, начала восстанавливать и укреплять свои подорванные позиции, помогала ей закабалять украинцев с не меньшим рвением, чем в период австровенгерской монархии.

Так, 19 мая 1919 года в епископскую канцелярию поступила жалоба от священника села Порошкового Августина Куштана на прихожан, которые потребовали, чтобы он в течение восьми дней убрался из села, — пастырь подал в суд на крестьян, самовольно вспахавших церковную землю. На суде крестьяне вели себя мужественно. «... То наша земля, — заявили они, — нам здесь землю не дал ни епископ, никто другой». Подобная ситуация сложилась в 1921 году и в селе Горонде Мукачевского округа. Ненавистный крестьянам священник Уйгели запретил Василию Линтелю обрабатывать выделенный ему приходским советом участок церковной земли. «Это событие, — говорится в документе, — восстановило многих людей против священника. Все село было возмущено». Крестьяне отправили к епископу делегацию, которая заявила: «Мы отлучаемся от Рима и отстаиваем свою старую православную веру и дальше не примем униатских священников». В результате «унию бросило все село» 7.

Борьба народных масс против клерикализма наполнилась новым содержанием с момента возникновения в Закарпатье Коммунистической краевой организации, которая в 1918—1919 годах входила в состав Компартии Венгрии, а позднее — в состав Коммунистической партии Чехословакии. Воплощая в жизнь ленинское учение, коммунисты подчиняли борьбу с клерикализмом и атеистическую пропаганду борьбе за социальное и национальное освобождение, которая с момента Октябрьской революции переросла в новый этап — в борьбу за воссоединение с Советской Украиной.

Эта борьба увенчалась успехом, когда в 1944 году героическая Красная Армия освободила Закарпатскую Украину, а 26 ноября того же года первый съезд ее народных комитетов, выражая волю народа, принял решение о воссоединении с Родиной.

Ныне орденоносное Закарпатье вместе со всем советским народом строит счастливое будущее всего человечества — коммунизм.

3  И. Мураний. Оповiдання i байки. Унгвар, 1941. стр. 37.

4 «Закарпатська правда». 16 октября 1971 г.

5 «Душпастир". Ужгород, 1926, стр. 373—374.

6 Закарпатский областной государственный архив (ЗОГА), ф. 12. оп. 3, д. 33. л. 3.

7 «Таемне стаеявиим». Ужгород. 1665. стр. 71; ЗОГА. ф. 13. оп. 3. д. 992, л. 3—4.

Перейти на страницу скачивания "НАУКА И РЕЛИГИЯ" №2 Февраль 1978 год