Любовь Орлова. Во благо диктатуры пролетариата…
Любовь Орлова, благодаря своему природному артистизму, великолепному голосу, прекрасному образованию, но, более всего колоссальным усилиям горячо любящего супруга Григория Александрова, работала на пропаганду советской власти эмоционально и самозабвенно.
Похоже, она получала подлинное наслаждение от самого процесса создания идеологических киносказок, а еще больше получала благ от системы, всемерно поощряющей ее творчество.
Эта супружеская пара была богатой, несмотря на спартанский образ жизни советского народа. Александров и Орлова беспрепятственно выезжали на Запад, общались с выдающимися кинодеятелями.
В Любовь Петровну с первого взгляда влюблялись все мужчины – рабочие, солдаты, матросы, крестьяне и такие мировые гении, как Чарли Чаплин или Пабло Пикассо. По ней тайно платонически вздыхал и сам Отец всех народов.
Такого истового массового обожания не знали в своих странах ни Грета Гарбо, ни Марлен Дитрих, ни Сара Бернар, не говоря уже об отечественных кинозвездах. Но любовь эта была искусно организована и активно внедряема в массы правящей верхушкой.
Личная жизнь актрисы выстраивалась ей самой безукоризненно, с элитарной отстраненностью от тогдашнего общества.
Орлова, может быть, единственная из всех деятелей советской культуры, всегда жила, словно в сказочных замках – в квартире на Большой Бронной или в большом двухэтажном доме дачного поселка Внуково. Покидала свое убежище чрезвычайно редко, в основном, для киносъемок в комедиях мужа, потом – для работы в театре.
Выкладывалась Орлова сполна, без удержу восславляя пафос первых пятилеток и устремления строителей коммунизма. Ко всем эти лозунгам она сама, скорее всего, не питала доверия, поскольку обладала незаурядным и холодным умом, благородным воспитанием и образованием. Но легко шла на уступки мужу, который свято веровал в социалистические ценности и воспевал их.
О творчестве Орловой существует вместительная библиография: рецензии, статьи, эссе, книги. Всюду она представала величиной близкой к народу, свет ее красоты, счастья и веселья согревал и радовал людей.
Это далеко не так – между киношными образами актрисы и ее подлинной сущностью такая же пропасть, как между советскими фильмами и реальной жизнью.
Звезда Орловой и Александрова, как режиссера, взошла на утесовской картине «Веселые ребята». Утесов также привлек к работе Исаака Дунаевского и Василия Лебедева-Кумача.
Но ни в одной из прижизненных публикаций об Орловой не найти ее теплых слов о Леониде Осиповиче. Не сильно супруги источали комплименты и композитору с поэтом. А так понятно, что без чудесных искрометных песен и музыкального ряда александровские комедии – один пшик.
В театре имени Моссовета Орлова трудилась рядом с такими знаменитостями, как Плятт, Марецкая, Завадский, Раневская. Со всеми сохраняла ровные, товарищеские отношения, но сердечной, человеческой дружбой никого не наделяла. И вообще, в свою холодноватую, скрытно-высокомерную душу никого не допускала. Всю сценическую жизнь Любовь Петровна оберегла в стерильности свой имидж национальной кинозвезды первой величины.
Судьба одарила Орлову с потрясающей щедростью. Она практически не ведала невыполнимых задач ни в кино, ни в театре.
В Моссовете актриса блистательно играла Джесси в «Русском вопросе», Нору Патрик Кэмпбелл в «Милом лжеце» и заглавную роль в «Странной миссис Сэвидж». И это в годы, не поощряющие западнических увлечений отечественного театра.
Но, кроме того, Фортуна дала этой женщине удивительное чувство. Григорий Александрович боготворил свою Любу с их первого рандеву. При этом Любовь Петровна была гораздо скромнее в проявлении своих душевных порывов.
Супруги говорили друг к другу «вы» даже в отсутствии посторонних. Впрочем, Орлова во всем проявляла аристократическую меру, кроме такой малости, как оценка персональной красоты и внешности.
В начале 70-х на экраны вышла картина «Скворец и лира», разоблачающая происки западных спецслужб против Советского Союза. В ней 70-летняя Орлова играла по сценарию совсем молодую женщину.
Александрову пришлось прибегнуть к невероятным кинематографическим ухищрениям, чтобы «омолодить» супругу. Кинообраз, как мозаику, собирали по частям. Но, по большому счету, в протяжении всего фильма зрителя не оставляет невольное впечатление, что героиня борется не столько с подлыми врагами отечества, сколько со своим возрастом.
Поэтому фраза миссис Патрик Кэмпбелл о том, что ей никогда не исполнится больше 39-и лет, стала олицетворением одной-единственной драмы в жизни Орловой.
Но королева советского экрана этой драмы не заметила и не осмыслила, ибо действительно была выдающейся актрисой.