Ежемесячный журнал для детей   - Учредитель Центральный комитет 

Издательство «Правда» Москва 1955

 Основные разделы журнала:

Публикации о школьной и пионерской жизни, о науке и технике, об искусстве, о детском художественном творчестве, о спорте, публицистика.

Скачать журнал времен СССР «Пионер» №10 1955 года (формат DjVu, 16.3 Mb)

Скачать...

ПРИМЕРЫ И ВЫДЕРЖКИ ИЗ ЭТОГО НОМЕРА:

 А. Алексин. Саша и Шура

 История эта случилась в позапрошлом году. Я сразу хотел записать её, но не решился. А почему, об этом вы после узнаете. А то читать будет неинтересно. 

Не забудь про самое главное

   Всю свою сознательную жизнь я мечтал ездить и путешествовать. Но больше всего я мечтал поехать куда-нибудь далеко-далеко без мамы, без папы и вообще без взрослых. Чтобы никто не говорил мне, что пить воду из бачка опасно (а вдруг недокипела!), стоять у открытого окна рискованно (вдруг искра от паровоза в глаз попадёт!), а переходить на ходу из вагона в вагон просто-таки смертельно.

   И вот наконец моя мечта сбылась! Я поехал на поезде, да ещё один, да ещё на всё лето, да ещё не куда-нибудь на дачу, а далеко, в другой город, к маминому папе, то есть к моему дедушке.

   Правда, мама попыталась с самого начала всё испортить. Она как вошла в вагон, так сразу тяжело-тяжело вздохнула, словно у неё горе какое-нибудь случилось:

   – Вот приходится сына одного отправлять. Может, возьмёте над ним шефство, товарищи?

   У окна, спиной к двери, стоял военный. Он был невысокого роста, но такой широкоплечий, что загораживал всё окно, и мы сперва даже не могли увидеть бабушку, которая стояла на перроне и тихонько-тихонько помахивала одной ладошкой.

   Услышав мамины слова, военный обернулся, и я увидел, что это подполковник-артиллерист. Подполковник оглядел меня так внимательно, что мне сразу захотелось поправить пояс и пригладить волосы.

   – А что ж над ним шефствовать? – удивился он. – Взрослый, вполне самостоятельный парень!..

   "Какой замечательный человек!  –  подумал я. –  Настоящий  боевой   офицер!  Вот,  наверно, сейчас скажет: "Да я в его годы!" Но подполковник ничего про себя "в мои годы" не вспомнил, а снова отвернулся к окну.

   И в ту же минуту я понял, что но одни только хорошие люди на свете живут.

   На нижней полке полулежала толстая, или, как говорят, полная, женщина с бледным, очень жалостливым лицом. Но я уже заметил: бывают такие жалостливые люди, на которых только взглянешь, и сразу не захочется, чтобы они тебя жалели. Женщина лежала с таким видом, будто весь вагон был её собственной квартирой и она уже очень-очень давно жила в этой квартире. А вокруг было множество всякой еды, завёрнутой в бумагу и засунутой в баночки.

   В уголке сидел худенький мальчик. На голове у него была матроска с надписью "Витязь". А ноги его были накрыты пледом, на котором в страшных позах застыли огромные жёлтые львы.

   Полная женщина (я потом узнал, что её звали Ангелиной Семёновной) приподнялась и схватила маму за руку:

   – Ах, мужчины этого не понимают! Конечно, я присмотрю за ребёнком. (Так прямо и сказала: "за ребенком".) Я его познакомлю со своим Веником!

   "Бывают же такие имена! – подумал я. – Веник! Ещё бы метёлкой назвали!"  И громко засмеялся.

   – Вот видите, как он доволен!  – воскликнула Ангелина Семёновна. – Меня все дети любят, просто обожают!..

   Подполковник отвернулся от окна и удивлённо взглянул на меня, точно хотел спросить: "Неужели вы и в самом деле так уж её любите?" За всех детей я, конечно, отвечать не мог, но мне лично Ангелина Семёновна не очень понравилась.

   Оказалось, что Ангелина Семёновна и Веник тоже ехали в Белогорск, но каким-то "диким способом". Что это значит, я тогда не понял. Мне сразу вспомнилась школа, потому что наш математик Герасим Кузьмич часто   говорил:

   "Задаче простая, а вы решаете се каким-то диким способом".

   – Мы дикари! – сказала Ангелина Семёновна. – А это, – она нежно наклонилась к Венику, – мой маленький дикарёныш. Хочу залить его сметаной и молоком...

   Я представил себе, как бледный "витязь" по имени Веник барахтается в сметане и молоке, пуская белые жирные пузыри, и снова засмеялся.

   – Вы оставляете своего сына в прекрасной настроении, – заявила Ангелина Семёновна. – Он среди родных людей!

   Но мама перед уходом всё-таки обратилась к подполковнику:

   – Вы тоже присмотрите, пожалуйста, за моим Сашей. Ладно?

   Подполковник кивнул.

   Мама пожелала всем счастливого пути, поцеловала меня и пошла на перрон к бабушке.

   На перроне мама сложила ладони рупором и крикнула: 

   – Не забудь про самое главное! Не забудь!..

   И, разрушив свой рупор, погрозила мне пальцем. Подполковник, тоже глядевший в окно, конечно, ничего не понял.

      А я всё понял, и у меня сразу испортилось настроение.

Как я летом двойку получил

   Лишь только тронулся поезд, Ангелина Семёновна тотчас начала "шефствовать" надо мной. Прежде всего она попросила, чтобы я уступил её Венику свою нижнюю полку.

   – Он у меня очень болезненный мальчик, ему наверх карабкаться трудно, – сказала Ангелина Семёновна.

   – Альпинизмом надо заниматься! – усмехнулся подполковник, которого звали Андреем Никитичем.

   – Веник обойдётся без посторонних советов. У него есть мама! – отрезала Ангелина Семёновна. Она вообще косо поглядывала  на  Андрея Никитича.

      А я, конечно, с удовольствием уступил нижнюю полку, потому что ехать наверху куда интересней: и на руках можно подтягиваться и в окно смотреть удобней.

   На первой же большой остановке Ангелина Семёновна попросила меня сбегать на рынок.

   Мне очень хотелось побегать вдоль вагонов, добежать до паровоза, посмотреть станцию, но пришлось идти на рынок. Сама Ангелина Семёновна командовала мною сквозь узкую щель в окне: "Вон там продают куру (она почему-то называла курицу "курой"). Спроси, почём кура!  Ах, очень дорого!.. А вон там огурцы! Спроси, почём! Нет, это невозможно!"

   В результате я так ничего и не купил. Но Ангелина Семёновна объяснила мне, что для неё, оказывается, самое интересное не покупать, а "прицениваться".

   То же самое было и на второй большой остановке... А на третьей я услышал, как Андрей Никитич сказал Ангелине Семёновне не то в шутку, не то всерьёз:

   – Вы просто эксплуатируете детский труд. Послали бы своего Веника, ему полезно погулять на ветерке: вон какой бледный!

   Ангелина Семёновна разозлилась.

   – Да, Веник - болезненный мальчик! – сказала она так, будто гордилась его болезнями. – Но зато он отличник, зато прочитал всю мировую литературу! Он даже меня иногда ставит в тупик...

   – А почему это "зато он отличник"? – спросил Андрей Никитич своим спокойным и чуть-чуть насмешливым голосом. – Можно подумать, что одни только хлюпики похвальные грамоты получают. Вот и Саша, наверно, хорошо учится...

   При этих словах у меня как-то неприятно засосало в том самом   месте,  которое   называют "под ложечкой".

   – И мой сын – тоже отличник, – продолжал Андрей Никитич. – А такие гири поднимает, что мне никогда не поднять.

   – Ну, Веник циркачом быть не собирается! – заявила Ангелина Семёновна.

   С тех пор она больше не разговаривала с Андреем Никитичем. Да и со мной тоже. Она обращалась к нам только в самых необходимых случаях. Например, говорила: "Мне нужно переодеться". И мы с Андреем Никитичем выходили в коридор.

   Андрей Никитич достал из бокового кармана кителя маленькие, будто игрушечные, походные шахматы, и мы стали сражаться. Я не выиграл ни одной партии. Но Андрей Никитич не предлагал мне фору, не давал ходов назад и долго обдумывал каждый ход. Мне это очень нравилось, и я сдавался с таким радостным видом, что Венику издали казалось, будто я всё время одерживаю блистательные победы.

   Венику тоже захотелось сыграть в шахматы. Но я заметил, как Ангелина Семёновна наступила ему на ногу, он испуганно заморгал глазами и уткнулся в книгу.

   Андрей Никитич ехал в гости к брату.

   – Врачи советуют лечиться, в санаторий ехать, – сказал он. – А я на охоту да на рыбалку больше надеюсь. Вот и еду...

   Я как услышал, что Андрею Никитичу надо лечиться, так прямо ушам своим не поверил. Зачем, думаю, такому силачу лечиться? Ведь Андрей Никитич в два счёта открыл в коридоре окно, которое, как говорили проводники, "заело" и которое они никак не могли открыть. Зачем же ему лечиться?

   Он заметил моё удивление и сказал:

   – Да, облицовка-то вроде новая, не обносилась ещё, а мотор капитального ремонта требует.

   – Какой мотор? – удивился я.

   Андрей Никитич похлопал себя по боковому карману, и я понял, что у него больное сердце.

   – Если не вылечусь, перечеркнут мои боевые погоны серебряной лычкой – и в отставку. А не хочется мне, Сашенька, в отставку, очень не хочется...

   Андрей Никитич заходил по коридору. Шаги у него вдруг стали медленные и тяжёлые-тяжёлые.

   Потом он остановился возле окна, погрузил все десять пальцев в свои густые волнистые волосы и стал изо всей силы ерошить их, словно грустные мысли отгонял.

   – Значит, соседями будем: я на следующей станции за Белогорском выхожу, – сказал Андрей Никитич.

   Я очень обрадовался:

   – Приходите к нам в гости. А?.. Вам ведь, наверно, гулять полезно? И дедушка у меня как раз доктор!

   А ночью я вдруг проснулся оттого, что вспыхнул верхний синий свет. Я приоткрыл глаза и увидел, что Андрей Никитич ищет что-то в боковом кармане кителя, который висел у него над головой на гнутой алюминиевой вешалке. Наконец он вытащил из кармана кусок сахара. От синей лампы и белоснежный сахар, и серебристая вешалка, и зелёный китель, и лицо Андрея Никитича - всё было синим.

   "Проголодался он, что ли? – удивился я. – Вот странно: взрослый, а сладкое любит. В боевом кителе сахар таскает!" Но тут я увидел, что Андрей Никитич достал из-под подушки маленький пузырёк, стал капать из него на сахар и шевелить губами: отсчитывать капли. Потом он спрятал пузырёк обратно под подушку, с сахар положил в рот и вдруг тяжело задышал.

И тут только я разглядел, что лицо у Андрея Никитича было очень бледное (раньше-то мне синяя лампа мешала разглядеть), а на лбу выступили крупные капли.

   – Андрей Никитич, вам плохо? – тихонько спросил я. – Может, нужно что-нибудь?

   – Нет, нет... Ничего не нужно, – прошептал он и через силу улыбнулся. – Спи... Тебе ведь завтра вставать рано.

ЖЕЛАЕМ ПРИЯТНОГО ПРОСМОТРА И ПРОЧТЕНИЯ!