Skip to main content

"Наука и Религия" №2 Февраль 1978 год (стр 43-44)

ДОЧКА РИСУЕТ "СВЯТУЮ АННУ"

ТРЕТИЙ ЧАС подряд, приткнувшись со своим стульчиком к каменной стенке, дочь трудится. Увлеченно. Рука с зажатым в ней карандашом не знает отдыха.

Я рад. Мне приятно, когда дочка вот так, вдохновись, вся уходит в работу.

Чтоб не мешать, держусь в сторонке. Брожу по маленькой треугольной площади.

 

 534.jpg

Перейти на страницу загрузки

Перейти на страницу скачивания "НАУКА И РЕЛИГИЯ" №2 Февраль 1978 год 

Утром, когда мы пришли, эта крошечная площадь в старой части города, показалась нам тихой и малолюдной. Теперь, ближе к полудню, все изменилось. Один за другим подъезжают автобусы, выметывают целые стаи туристов — шумливых, охочих до впечатлений. На площади сразу по пять-шесть экскурсий. Литовская, польская речь, немецкая, русская...

Здесь, на этом пятачке, с которого, как утверждают, начинался Вильнюс, далекое средневековье оставило свой автограф. Точнее — три, воздвигнутые мастерами, умельцами. Костел святого Михаила, костел бернардинцев и костел святой Анны. Этот последний дошел до нас, ныне живущих, как некое откровение, как чудный дар, посланный через столетия.

Впервые прекрасную «Анну» мы с дочкой увидели несколько лет назад. Ириша тогда еще только-только сдружилась с карандашом и кистью.

Мы долго стояли ошеломленные. Онемевшие. Мы глядели — и не могли наглядеться. То была любовь с первого взгляда. Истинно.

«Анна» предстала перед нами во всем своем позднеготическом великолепии... На фасаде — замысловатый декор, загадочное и грандиозное переплетение линий, игра теней и полутеней. В неожиданной этой «Анне» было что-то от стройной, красивой женщины, крепко стоящей и вместе с тем грациозной и легкой. От музыки. Четкие ритмы, повторяющиеся мотивы. Была в ней удивительная, певучая какая-то пластичность. И был порыв.

В тот, первый, приезд Ириша рисовала большую башню «святого Михаила», старые улочки по-соседству. Что ей было по зубам. «Анну» — не отважилась. И мы решили: будет случай, приедем в Вильнюс еще раз. И уж тогда...

Брожу по площади, слушаю, что говорят экскурсоводы. Больше, конечно, интересуюсь «Анной».

... Считают, что костел существовал уже в 1500 году. Подтверждается это к примеру, тем фактом, что в мае 1501 года папа Александр VI специальным посланием отпустил грехи всем прихожанам, посещавшим этот костел в дни церковных праздников и приносившим пожертвования. Папа, кстати, не преминул напомнить, что святая Анна должна почитаться особо, поскольку она родительница той, что произвела на свет Хрипа.

Перед поездкой я полистал старый, еще до революции изданный энциклопедический словарь и нашел там нужную мне заметку. В ней говорилось: «Анна, Святая — по преданию жена св. Иоахима  и мать девы Марии, которую она родила после 20-летнего бесплодия. О почитании ее впервые упоминается в IV веке у Григория Ниссийского и Епифания, но в VIII веке оно уже делается почти всеобщим. Полагают, что останки ее были в 710 году перевезены из Палестины в Константинополь. Римская церковь празднует ее память 26 июля, греческая — 9 декабря... »

А экскурсии все едут, идут.

... Костел построен из кирпича. И это удивляет специалистов. В Западной Европе для таких целей в ту пору использовали преимущественно камень. Здесь камня не было, применили кирпич, неподатливый, жесткий, неудобный в работе. Но из него, что называется, веревки вили. Отделка из тонкого, профилированного кирпича — как бы крученый шнур — обтягивает стрельчатые окна, украшает фасад, придает ему изящество, ажурность. А какое разнообразие форм кирпича, какое множество его изгибов!.. Придумать все эти комбинации, выполнить в материале, уложить — большое искусство...

... «Святая Анна» — шедевр литовской готики, последняя ее вспышка, взблеск. Небольшая, втрое меньше, чем соседствующий с ней костел бернардинцев. Но удачно поставлена, выдвинута вперед, и занимает здесь, в этом месте, доминирующее положение...

... Наполеон, увидевший костел в 1812 году, изрек такую фразу: «Если бы я мог, то на ладони перенес его в Париж... » Это, впрочем, не помешало его солдатам превратить костел в конюшню, а потом и поджечь.

... История, увы, не сохранила подлинных имен создателей «святой Анны». Есть только разного рода предположения. И, как всегда в таких случаях, — легенды. Одна из них, например, повествует: строительство вел старый мастер. Портал, всю нижнюю часть — строгую, сдержанную — соорудили по его замыслу. Но молодой помощник склонял к иному: ему хотелось, чтобы костел был как можно более нарядным, необычным. Старик не соглашался. И тут, на беду, в помощника влюбилась дочка старика. Молодые люди решили пожениться. Старый мастер воспротивился и пригрозил: если они пойдут против его воли, он бросит стройку, уедет, и помощнику придется взять асе это нелегкое дело на себя. Угроза, однако, цели не достигла, молодые обвенчались. И помощник, уже сем, на свой риск и страх, продолжал возводить костел. Но кончилось все печально. Спустя несколько лет старый мастер вернулся в город и увидел уже почти полностью выстроенный храм. Увидел, и черная зависть наполнила его сердце. Он попросил своего бывшего помощника провести его на леса, в которые еще была одета «Анна», и столкнул оттуда. Красный цвет костела, говорит легенда, это кровь погибшего...

... Еще предание. Костел бернардинцев и «святую Анну» сооружали два друга. Порознь, понятное дело, каждый на свой лад. Но когда строительство было закончено, один из друзей, все из той же черной зависти, убил другого...

Так они выглядят — старинные предания, связанные с костелом святой Анны. Причем второе — выдумка уже хотя бы потому, что костел бернардинцев, как уточняют сами экскурсоводы, построен гораздо раньше.

Ну да это не суть важно: предание оно и есть предание. Другое обстоятельство вызывает недоумение. «Анна», пробуждающая в душе чувства высокие, чистые, и такие жестокие истории — зависть, убийство. Или, может быть, этому есть объяснение? Экскурсоводы на сей счет молчат.

Ну, а что же моя Ириша? Как там у нее?

Набросок, можно сказать, готов. Почти готов. Беглый, рабочий, он все же смотрится, даже производит впечатление. На меня, по крайней мере. Костел здесь прочно стоит на земле, есть в нем цельность, и собранность. Что до деталей, то они тщательно проработаны, и это создает отчетливое ощущение материальности. Весьма существенное обстоятельство. Так же, как и твердая, уверенная линия, четкий штрих, которые тоже были на листе.

 

Перейти на страницу загрузки

Перейти на страницу скачивания "НАУКА И РЕЛИГИЯ" №2 Февраль 1978 год 

Были. Но чего-то тут все-таки не было. Образ костела, этого маленького готического собора, кажется ущербным. Ему чего-то недостает, притом весьма важного, может быть, самого главного. Чего же?

Вот чего. Воздушности, легкости, устремленности ввысь. Здесь, в наброске, он явно тяжеловат, слишком монументален, хотя в натуре, в действительности этого нет.

Да, не дается нам «святая Анна». Пока еще не дается.

Дочь вздыхает, свертывает свою походную мастерскую, и мы, теперь уже вдвоем, прохаживаемся по маленькой треугольной площади. Рассматриваем мощные стены костела бернардинцев. Он в самом деле был сооружением не только культовым, но и оборонительным. От него брала начало защитная городская стена. С одной точки, с другой разглядываем второго соседа «Анны» — костел святого Михаила.. Тут, как говорят все те же экскурсоводы, и ренессанс, и готика, и барокко, словом, смешение стилей. Линия в общем спокойная, но кровля островерхая на башнях — купола. Заметно стремление строить броско, даже вычурно. Великий канцлер литовский, по прихоти которого возводился костел, таким, должно быть, и хотел его видеть в качестве семейного мавзолея, усыпальницы.

Из трех этих костелов действующий — одна «Анна». Но служба уже.. кончилась, массивная дверь заперта. В костеле, вернее сказать, в бывшем костеле святого Бернарда — реконструкция. Здесь будет актовый зал художественного института, постоянная выставка студенческих работ. Новая жизнь и у «святого Михаила». При входе — табличка: «Музей архитектуры». Надо заглянуть.

Узкий дворик, стертые плиты, причудливая, через дворик, колоннада — разного роста каменные столбы.

Переступаем порог... Вот так храм божий, вот так усыпальница! Куда больше напоминает княжеский дворец... Ладно. осмотрим экспозицию.

Тут особо радуют глаз тщательно выполненные макеты. Каждый такой макет — это новый район городской или сельской застройки. Современные дома среди зелени, водоемы, детские площадки, удобные подъезды. Жирмунай, Лаздинай, Каролинишкес — уже построенные и обжитые районы Вильнюса, полюбившиеся населению. Конкурсные проекты новых предприятий и гостиниц, комплексов отдыха и водолечебниц, школ и спортивных сооружений. Строящихся, тех, что будут строиться в ближайшее время...

Покидаем музей, и тут же, во дворике, становимся свидетелями любопытного происшествия. Какой-то человек, уже немолодой, взбирается по лестнице на пристройку, прилепившуюся к стене. Рядом с лестницей мальчик и девочка, задрав головы, следят за каждым его движением. На покатой крыше пристройки жалобно мяучит кошка, неизвестно как туда попавшая. Человек подхватывает ее и бережно опускает вниз. Кошка спасена, ребята довольны, доволен, как видно, и спаситель.

Высоко вверх, словно бы вырастая из каменных плит, тянется серая, потемневшая от времени колокольня. На самой маковке — флюгер. Пытаемся его рассмотреть.

О-о, это очень интересная башня! И флюгер. Видите изображение! Святой Георгий побеждает нечистую силу. Зло повержено, добро и справедливость торжествуют. Нестареющий сюжет...

Это спаситель пришел к нам на помощь. Открытое лицо, приветливая улыбка, на редкость ясные, цвета небес глаза.

На маленькой площади, куда мы выходим все вместе, разговор продолжается. Разговор, естественно, о том, что вокруг, — об этих трех костелах, и прежде всего об «Анне».

Вы, наверно, уже слышали: она построена из кирпича тридцати трех различных форм. А почему, как вы думаете, именно тридцати трех? По количеству лет, прожитых Христом. Да, именно! Строители, видно, были, добрые католики, истинные христиане. И это приятно...

Маш неожиданный знакомый, человек, похоже, верующий, охотно с нами беседует, отвечает на вопросы. Рассказывает о себе.

Сам он из западнобелорусского села. Зовут его Пранас, Пранас Куцка. Всех детей в семье было одиннадцать, он, Пранас, десятый, почти что последыш. Жили трудно, Пранас перебрался в город. Здесь, в Вильнюсе, еще с довоенной поры. Уже долгие годы — председатель церковной двадцатки при «святой Анне». С этим храмом вообще связывает его многое. Было, к примеру, три роковых случая.

Два из них — во время капитального ремонта, последнего. Пранас, опытный реставратор, тоже участвовал в работах. Однажды, стоя на лесах, принимал сверху бадью с кирпичом. Бадья вдруг сорвалась, резко пошла — прямо на Пранаса. Он чудом успел отскочить, вжался в стену. В другой раз молодой, зеленый еще парень подавал ему металлическую трубу. Но очень неумело: Пранас потянулся, ухватил, а труба тяжелая, перевесила. Он едва-едва, непонятно даже как, сумел удержаться. Третий случай такой. Возле костела затеялась драка, не шуточная. Пранас кинулся разнимать , — и сам получил, крепко получил, мог  и к праотцам раньше времени отправиться. «Но все, слава богу, обошлось:

 святая Анна меня хранила. Да-да, это, много значит — когда человек верит, верует. Когда он не один на один с жизнью, со всем огромным миром».

Мы слушаем — я и дочь — с интересом, со всем возможным вниманием.

Должно быть, Пранасу нравится, как мы слушаем. Тон его рассказа становится, все более доверительным. По той же, наверно, причине, ход мысли Пранаса вдруг меняет направление. Или, вернее сказать, делает крюк в сторону.

В его жизни было несколько встреч, которые запомнились навсегда. Одна — особенно. Как-то еще в войну, а сорок четвертом, он торопился в Вильнюс. Проходил воинский эшелон, и лейтенант, русский парень, взял к себе на платформу. Ехали недолго, часа два, за это время стали друзьями. О вере не было ни слова. Но, они так хорошо говорили, так понимали друг друга, такое обнаружилось родство душ... Сегодняшняя встреча — встреча с нами — чем-то напоминает ему ту, давнюю.

Затем Пранас переходит от частного к общему — все в том же, своем плане. Конечно, рассуждает он, человек, и не зная бога, может блюсти себя, быть добрым, жить для других. Это так. Но лучше, если при всех своих положительных качествах он еще и верит. Почему лучше? Потому, что бог велел всем быть с ним, призывал под свое попечение. А главное — потому, что принес себя в жертву во имя всех людей, всего рода человеческого. Правда, Пранас хорошо знает: и верующий не всегда строго держит себя в нужных рамках, допускает какие-то отступления, грешит. Ну что ж, человек — всего лишь человек, он бывает слаб, подвержен каким- то влияниям. Словом, все это объяснимо, простительно. Минуты слабости, неуверенности минуют, и снова приходит ясность, а Святая троица — бог-отец, бог-сын и святой дух, это, по Пранасу, как бы три провода, которые сообщают верующему человеку все истинное, спасительное. И если оно находит в его душе отклик, то в ней как бы вспыхивает, загорается лампочка. Иначе говоря, этот божественный ток, эта святая сила как бы включает в душе человека некий светильник, нечто такое, что и есть, по сути, близость к богу, ощущение близости, озарение, благость, счастье...

Потом, через какое-то время, разговор наш вновь вернулся к исходному рубежу — к «святой Анне». Пранас спросил:

— Ну, а в самом-то храме вы уже были? Мессу слушали? Нет? Так если желаете, пойдем завтра вместе. Буду вашим гидом.

Вечером мы с дочкой сидели у себя в гостиничном номере. Ириша, примостившись у раскрытого окна, что-то рисовала. Я листал прихваченный из дому журнал. Мелькнули крупно набранные слова: «... И ПАЛОМНИЧЕСТВО К СВЯТОЙ АННЕ». Что-что? Это были стихи. Стихи Тристана Корбьера, перевод с французского. Я быстро пробежал страницу. Любопытно. И притом кстати.

— Дочь, послушай...
Бесплодный берег океана.
Все голо — как мореная гладь.
В часовне ждет Святая Анна,
Чтоб утешать и ободрять.
Она добра, святая эта,
И внуком Иисус ей был;
Теперь она в парчу одета.
И деревянный торс подгнил.
С ней рядом маленькая Дева Сидит с веретеном своим:
Иосиф скромный в угол слева Забился: свят он, но не чтим.
Паломники... По травам тощим Они шагают. Шум и гам.
Святая Анна — радость тещам И утешение мужьям.
Из всех приходов, без оглядки.
Из Плугастеля  Лок-Тюди,
Идут, чтоб здесь разбить палатки: Три дня, три ночи опереди.
Три странных дня, три ночи
странных,
Тан повелось уж с давних пор.
Хор ангельский и песня пьяных В один сливаться будут хор...

Не другой день — это было воскресенье — мы встретились с Пранасом возле «Анны». В наш первый, давний приезд в костеле шел ремонт, не удалось даже заглянуть. Теперь мы все увидим.

 

Перейти на страницу загрузки

Перейти на страницу скачивания "НАУКА И РЕЛИГИЯ" №2 Февраль 1978 год 

Яндекс.Метрика