Дедовщина в советской армии: ритуалы и обычаи
Дедовщина для советской армии была обыденным и привычным явлением. Ее расцвет пришелся на 70-80 годы прошлого века. В каждой части солдат разделяли на четкие группы: новобранцы – «молодые», отслужившие больше половины срока – «деды». У «дедов» перед «молодыми» был ряд преимуществ. Новоприбывшим поручали всю черную работу по уборке казармы. Кто-то из молодых мог стать личным адъютантом «деда». На особом положении были «дембеля» - самая уважаемая и привилегированная подгруппа среди «дедов». Чтобы стать «дембелем», солдат должен был дослужиться до приказа об увольнении в запас – демобилизации. С демобилизацией связано большинство обязательных армейских ритуалов.
Приказ об увольнении выходил примерно в одних и тех же числах, и вычислить дату своего приказа солдату было не сложно. Чем больше у бойца было личных заслуг, тем короче для него становился срок службы. Отличники боевой и политической подготовки отправлялись на «гражданку» в первую очередь. Со дня публикации приказа «дед» становился «дембелем» и занимал высшую ступень армейской иерархической лестницы. «Молодые» обязаны были выполнять их требования и делать подарки. Непослушание со стороны новобранцев строго каралось.
Самым длительным и особенным ритуалом считалась «стодневка» - примерные 100 дней до выхода приказа. «Деды» отмечали «100 дней», обривая голову налысо, подводя итог армейской жизни. Подающееся к столу порционное масло «деды» отдавали «молодым»: им нужно отъедаться, а «старики» скоро будут дома, и уже там поедят, как следует. Иногда масло подбрасывали вверх, чтобы оно прилипло к потолку. Так они делились «пайкой» с самим зданием.
С первого дня «стодневки» каждый «дембель» утром находил под подушкой сюрприз – сигарету. Ее должен был подложить кто-нибудь из «молодых». На сигарете ежедневно отмечалось количество оставшихся до приказа дней. За невыполнение обычая новобранцев сурово наказывали. Тем, кто старательно клал подарок каждую ночь, доставалось дополнительное пайковое масло. Особым шиком считалось подложить сигарету так, чтобы «дед» не проснулся.
После публикации приказа в «Красной звезде» проводили «читку». Новобранец, назначенный на роль глашатая, взбирался на помост из поставленных друг на друга табуреток. Их ставили столько, чтобы сидевший на верхней табуретке солдат доставал головой до потолка. Как только приказ дочитывался, «дед» выбивал нижнюю табуретку. Глашатаю оставалось надеяться на свою ловкость и везение. Далее «деды» продолжали праздник с алкоголем. Достать для них спиртное – задача «молодых». Как именно они это сделают, не имело значения, но алкоголь был обязательной частью «читки».
Когда «стодневка» доходила до середины, «молодые» и «деды» менялись местами на один день. В течение этого дня новобранцы пользовались всеми правами старослужащих. Они могли отдавать им любые приказы. Но каждый новобранец понимал, что завтра все станет, как было. За излишнюю дерзость можно было серьезно поплатиться. Поэтому смена ролей была номинальной, исключительно как дань традиции.
Еще один ритуал – «вопросы». В любой момент «дембель» мог задать новобранцу вопрос. Темы были разные: от даты выхода приказа до размера обуви «деда». Если солдат не мог ответить на вопрос, его наказывали. Особенно строго относились к незнанию дат – это признак неуважения.
В каждой части «молодые» пели «старикам» особую колыбельную. Могли назначить одного солиста или собрать целый хор. Слова в колыбельной отличались и зависели от рода войск, но их общий смысл был посвящен тяготам военной службы для новичков и прелестям положения «дедов».
Некоторые обычаи требовали масштабной театрально постановки. Например, ритуал «поезд». Вагонами поезда служили кровати. Пассажирами были, конечно же, «дембеля». Такая поездка для них – как репетиция будущего отъезда домой. «Молодые» были живыми декорациями и работниками сцены. Они раскачивали кровати, имитируя тряску движущихся вагонов и характерный стук колес о рельсы. Несколько человек стояли рядом с «поездом» и светили фонариками – это были огни станций, мимо которых они «проезжали». Иногда вокруг кроватей размахивали сломанными ветками кустов – это проплывающие мимо окон «поезда» леса и балки.