ОТНОШЕНИЕ КИТАЯ И СССР

В октябре 1982 г. в Пекине возобновились политические консультации на уровне специальных представителей двух правительств в ранге заместителей министров иностранных дел, которые таким образом продолжили прерванные в 1979 г. переговоры. Советскую сторону представлял Л.Ф. Ильичев, китайскую – Цянь Цичэнь.

Советская делегация уже на первом раунде консультаций вновь предложила выработать принципы взаимоотношений двух стран, а также подписать меморандум о мерах доверия, договориться об осуществлении конкретных мер в этом направлении в военной области в районе советско-китайской границы.

СССР выступал за продолжение начавшихся еще в 1969 г. после встречи А.Н. Косыгина с Чжоу Эньлаем переговоров по пограничным вопросам, последний тур которых состоялся в 1978 г. При этом он стремился завершить пограничное урегулирование, уточнить линию прохождения границы на отдельных участках, там, где это вызывалось необходимостью, и осуществить ее редемаркацию. Уточнение границы должно было осуществляться на основе имевшихся договорных документов, которые сохраняли свою правовую силу. Советская делегация предлагала также договориться о взаимном прекращении полемики.

Консультации явились прелюдией многих полезных начинаний в межгосударственных отношениях, способствовали оживлению политических и деловых контактов. За пять лет, с 1982 по 1987 г., было проведено 10 раундов, на которых стороны выступали со своими инициативами и предложениями, обсуждали вопросы межгосударственных отношений, выясняли позиции друг друга по актуальным международным проблемам. С 1986 года, шаг за шагом начали устраняться серьезные препятствия, возникшие между СССР и Китаем. Этому способствовали решения советского правительства о выводе воинских контингентов из Афганистана и МНР, а также решение Вьетнама о выводе своих войск из Кампучии.

Начавшиеся советско-американские переговоры о сокращении и ликвидации ракет средней дальности в Европе вызывали беспокойство у китайской стороны, особенно в связи с намерением СССР переместить эти ракеты из Европы в Азию. Нельзя сказать, что позиция СССР в то время была необоснованной. Окруженный кольцом американских военных баз, Советский Союз высказывал резонные опасения по поводу ядерного оружия США в Азии и в районе Тихого океана. Американское оружие средней дальности могло достигать советской территории, накрывало всю азиатскую часть СССР, и даже полуостров Таймыр. Советский Союз считал вправе предпринять соответствующие меры в оборонных целях и, в частности, допускал возможность передислокации части ракет в азиатский регион страны, если будет достигнуто соглашение о сокращении ядерного оружия на европейском континенте.

Такой поворот событий вызывал опасения в Китае перспективой усиления военной угрозы со стороны СССР. В свою очередь в Советском Союзе вызывали опасения любые китайско-американские контакты и переговоры по военным вопросам. Советская печать критически освещала визит в КНР в 1983 г. министра обороны США К. Уайнбергера и его переговоры с министром обороны КНР Чжан Айпином.

Американцы открыто разыгрывали «китайскую карту». Выступая на пресс-конференции в Пекине, К. Уайнбергер заявил, что в центре внимания китайско-американских переговоров находились вопросы передачи современной американской технологии Китаю, в том числе так называемого «двойного использования». По его словам, стороны обсуждали также «механизм отношений» между военными ведомствами двух стран. Комментируя этот визит, американская телекомпания Эн-би-си делала вывод, что «американо-китайские военные связи могут развиваться в нечто большее, чем просто приобретение американской технологии».

В 1984 г. китайское руководство поднялось на новую ступеньку в своих контактах с США, Японией и Западной Европой. Этому способствовали визиты в Китай премьер-министра Японии Я. Накасонэ (март) и президента США Р. Рейгана (апрель), поездки Чжао Цзыяна во Францию, Бельгию, Данию, Швецию, Норвегию, Италию и штаб-квартиру ЕЭС (июнь).

В январе 1984 г. премьер Госсовета КНР Чжао Цзыян посетил США, где встречался с президентом Р. Рейганом, госсекретарем Дж. Шульцем и министром обороны К. Уайнбергером. Рейгановская администрация стремилась активизировать американо-китайские экономические и политические связи, стимулировать выгодные Западу тенденции во внешней и внутренней политике КНР. В ходе визита были подписаны соглашения о научно-техническом и промышленно-техническом сотрудничестве, которые должны были стимулировать участие американского частного капитала в экономике Китая.

Однако руководители КНР остерегались установления прямого политического и военного союза с США. Чжао Цзыян не отреагировал на призывы Рейгана к «взаимным стратегическим планам и обязательствам». Выразив надежду на «стабильное развитие» китайско-американских отношений, он вместе с тем отметил, что на протяжении последних лет в этих отношениях «спады чередовались со взлетами» и что до сих пор «существуют трудности и препятствия», в том числе проблема Тайваня. В интервью американской телекомпании CNN Чжао Цзыян заявил: «У Китая имеются идентичные или аналогичные с США взгляды на определенные международные проблемы, в то же время у нас имеются разногласия по другим проблемам. В таких обстоятельствах установление всеобъемлющего стратегического партнерства невозможно».